- Откуда вы родом?
- Из Сибири. Точнее, из Бердска Новосибирской области. Семья наша простая - мама, папа, сестра. Родители - рабочие. Раньше работали на Бердском электромеханическом заводе. Сейчас папа трудится слесарем в институте ядерной физики.
Сестра отучилась на бухгалтера, теперь готовится стать менеджером. Мне 24 года, но я тоже все еще учусь. Институт мне сразу не дался, поэтому для начала я закончил педагогический колледж. Сейчас - на четвертом курсе факультета физвоспитания Новосибирского пединститута.
- Как вас любовь к велоспорту захлестнула?
- Хотел на мотоцикле кататься, да дорого было. Мой крестный брат занимался велоспортом. Ну, и я забрел. Вообще-то зима была, и я пришел на лыжах кататься. Велика тогда еще не было. А потом началось...В общем, задержался я надолго. А прежде много сфер я в спорте поменял. Да, и кружков всяких. Дольше всего греко-римской борьбой занимался. Потом в театральный кружок ходил. Играл в «Белоснежке» одного из семерых гномов - Субботу. Шахматы не пошли. Футбол-хоккей - тоже. Пробовал все. Даже стрельбу. Но стрелял исключительно в молоко. Мимо, то есть.
- Тринадцать или четырнадцать. Сначала я просто на велике хотел покататься. На халяву, так скажем. Первые два года просто весело было. Надо же ребенку чем-то заниматься? А в велоспорте - разнообразие. Особенно в детском. В Сибири на велосипеде только летом можно кататься. А в другое время - лыжи, бег, тренажерный зал, бассейн.
- Когда вы поняли, что детская забава может трансформироваться в качественную мужскую работу?
- Совсем недавно. Первые годы я занимался несерьезно. Потом меня начали вывозить на какие-то гонки. Но почему-то с детства я - невезучий. Слишком уж часто в моей жизни черные полоски мелькают.
- Поясните.
- Сила есть, удачи нет. А без удачи у нас мало, что можно сделать.
Поломки и прочее - всегда что-то у меня не так. Со всех сторон. В конце концов, в шестнадцать лет тренер потащил меня крестить. Говорил, что я неудачник и со мной одни проблемы. Например, уезжаю в отрыв и вроде бы никому не нужен. Но меня догоняют. Потому что в том возрасте другие ребята были физически сильнее меня. Ритмы роста у всех разные. Я весил 50 кг. Плюс невезучий.
- Да, не замечали меня и никуда вначале не брали. Потом кое-как я попал в Сестрорецк, к тренеру Тутаеву. В шестнадцать уехал из дома, и одиннадцатый класс заканчивал в Питере. А потом быстро пошел карьерный рост. Я вырос, за девять месяцев набрал 17 килограммов, и пошло развитие. Появились и первые победы в международных гонках, главным образом в Бельгии. Для меня это значило очень многое. А потом и на российском уровне начал в десятке стабильно заезжать, а где-то и в призах отмечаться. В семнадцать лет я впервые выиграл юниорское первенство России, и пошло-поехало. Чемпионом в различных гонках на шоссе я становился многократно. То есть у меня начал расти индивидуальный ход. Но мне опять не везло. На чемпионат мира, ну, никак я отобраться не мог. Хотя на всех стартах, кроме отборочного чемпионата России, либо выигрывал разделки, либо был в тройке. Меня уже все знали. Но личность тренера тоже большое значение имеет. В общем, я за бортом, как правило, оставался. А на чемпионат Европы впервые попал в 2008-м. Съездил и сразу стал в разделке третьим. На чемпионатах мира побывал уже трижды - один раз по андерам и дважды по профикам. Но и там не повезло.
- Вы ведь не проходили школу континентальной команды «Итера-Катюша»?
- Меня сразу в основу взяли. Вот сейчас уже второй сезон в «Катюше» пойдет.
- Чем профессиональная жизнь отличается от бесшабашного детства?
- Отличий много. Прежде у меня всегда был тренер, сейчас я главным образом должен контролировать себя сам. Перед тем, как оказаться в «Катюше», я был гонщиком питерского «Локомотива».
- Сколько времени вы получили у Александра Кузнецова на развитие?
- Десять месяцев. Главное, я попал в Испанию. И прежде не катаясь в этих гонках, понял, что, помимо разделки, могу еще и горы ездить. Следовательно, и многодневки. И когда позже пришел в профессиональную команду, то сразу же это свое умение проявил. Появилась и уверенность в себе. Все хорошее и все плохое в жизни, в конце концов, начинается именно с этого. С головы.
- Когда и где вас заметили руководители «Катюши»?
- Наверное, тогда, когда я, тренируясь у Кузнецова, в 2009 году выиграл на чемпионате России разделку. Кстати, чуть позже уже на чемпионате России на треке, я стал третьим в индивидуальном преследовании. Надеялся я и на приглашение в «Катюшу». Парни после чемпионата России говорили, что меня по любому в нее возьмут. Достал я телефон Дмитрия Конышева и через него вышел на Андрея Чмиля. Позвонил и говорю: я такой-то, хочу попасть в вашу команду. Мне сказали, подожди, обсудим. Через два дня перезваниваю, все нормально, говорят, приезжай на стажировку. Приехал и... выжил. В этот период подписал и двухгодичный контракт. Так что у меня еще год впереди.
- Чему вы научились за год в «Катюше»?
- Профессиональному подходу к работе. Все гулянки ушли на второй план. Я стал больше задумываться о своем контракте, финансовом положении. То есть о доходах. Не скрою, многое в моей жизни связано именно с доходами. Но без результатов доходов быть не может. А как иначе? Я такой человек - люблю себя. А когда вижу, что меня ценят меньше, чем других, мне это не нравится.
- Доказываете, что вы - лучший, чаще словом?
- А дело у меня и так есть. Я уверен в себе и знаю, что минувший сезон провел хорошо. Правда, мне говорят: у тебя было много неудач. Опять я, выходит, неудачник? Когда я подписывался, меня предупредили: будешь кататься и привыкать. Обычно на освоение разделок и горной специализации молодому спортсмену дают три года. А у меня получилось сразу. Многие гонки я ехал за лидером в секундах. Но, например, в разделке на Туре Романдии следовал за мотоциклистом и на последнем повороте повернул не налево, а вслед за ним, направо. Перепутал, в общем. На Электротуре был в отрыве, и мне надо было просто приехать со всеми вместе. Но из-за того, что с итальянским языком я пока что на «вы», не понял спортивного директора-итальянца, и в результате гонку, которую мог выиграть, построил неправильно и закончил восьмым. В общем, горю на непродуманных мелочах.
- Какие выводы вы сделали?
- Профессионализм приходит со временем. Главная моя проблема - вес. Я быстро его набираю. После прошлой зимы набрал лишних 13 кг. При росте 173 см весил 57 кг, и вдруг - 70 кг. А у нас меряют проценты жира, и всякие другие соотношения. Так вот у меня процент жира оказался почти как у женщин - 14 против 20. Я говорю, мол, у меня как у сибиряка кожа толстая. Даже когда сильно худею до 57 кг, все равно у меня 5,5 процента жира. А надо, говорят, 4,5 процента. Но если я сброшу еще, то умру. Но я надеюсь, что организм свой со временем я все же выкатаю. Потому что сезон становится все длиннее, а периоды отдыха, наоборот, короче. Я ждал какой-то удачи в этом году, теперь буду ждать в следующем.
- Где?
- Где точно, не скажу. Но знаю, что обычно где-нибудь мне все-таки везет. Неудачи-неудачи, а потом - хоп, и везет. В прошлом сезоне мое везение состояло, наверное, в том, что я постоянно заезжал в десятке. Причем, на хороших гонках. Меня хвалили, но ни в «Джиро», ни на «Вуэльту» не поставили. А ведь мог я проявиться и там. И это дало бы мне возможность совершить качественный рывок в сезоне следующем. Пока еще я - нео-профи, времени в команде провел мало, и, наверное, недостаточно себя зарекомендовал... Так и в любых других сферах жизни происходит. Но мне кажется, что все увидели главное: я могу ехать и горы, и разделку. Надеюсь, в следующем сезоне найду общий язык со всеми и буду участвовать в гранд-турах.
- На какое место вы рассчитывали в разделке австралийского чемпионата мира?
- Разделка там у меня не пошла. Почему? Не знаю. Что-то с разминкой не то сделал. А по самочувствию запросто можно было пятое место заработать. Но на первом круге я потерял все.
- У вас комплекция одна, у чемпиона Фабиана Канчеллары - совсем другая. Как же вы можете с ним тягаться?
- Теоретически могу, но практически - тяжело. Действительно, комплекция у меня совсем не раздельщика. Я проигрываю именно в массе, а следовательно, в скорости. Лидеры весят килограммов на тридцать больше, чем я. Из-за этого я и перехожу потихоньку на гору.
- Значит, вы поняли, что с любимой разделкой придется расстаться?
- Все равно забрасывать ее я не собираюсь. Потому что она важна и в гранд-турах, и во всех других многодневках. И я уже не раз доказывал, что в хорошей форме разделку заезжать могу. Необязательно выигрываю, но в тройке бываю стабильно.
- Вы, говорят, главный шутник в команде?
- Да, какой я шутник? Я - сама серьезность. Была у нас в семье машина, 412-й «Москвич». Вот я сейчас в карточке, которую мы ежегодно заполняем в команде, в графе «лучший автомобиль» я написал: «Москвич 412». «Ниссан»-то написать каждый может. А мы своего, российского, производителя должны поддерживать.
- С кем вы контактируете в коллективе?
- Дружу со всеми. Но мы, молодое поколение - Плюшкин, Крицкий, Галимзянов, Силин - стараемся держаться вместе. Правда, ездим по разным гонкам. Теперь с Егором Силиным будем чаще встречаться, поскольку оба мы - горняки, и нас будут ставить вместе.
- Силин - спокойный, вы - взрывной. Каким характером гонщику обладать выгоднее?
- Все равно. Наше главное счастье - в ноге. У меня всегда все хорошо. Единственная кризисная ситуация, когда все бесят и охота домой. Иногда хочется все бросить и сбежать. Ведь возможности на недельку домой съездить и в своей сфере, где родился и вырос побыть, нет. Любовь опять же...Дома ждет. Жениться пора, а я все созреть не могу. Дал обет: до 25 лет быть холостым.
- Ваши творческие планы?
- Пора начать выигрывать гонки, и в первую очередь про-туровские. В следующем сезоне планирую вес не набирать, сезон начать раньше, чем обычно, и подойти к первой крупной гонке туру Романдии в лучшей, чем год назад, форме. Чтобы не потерять, не дай бог, веру в себя. Гонщик, если не хочет выиграть, и не гонщик вовсе. Но я хочу, чтобы меня ценили. Ровно настолько, сколько я стою. Чтобы не уценивали. Меня и так всю жизнь уценивали. Надоело, что на меня дают скидку. Хочу продержаться в велоспорте, как минимум, до 35 лет. Глобальных целей, однако, перед собой не ставлю. Я реально смотрю на вещи, тем более, что в велоспорте может случиться все что угодно: завтра упал, сломал ногу, ампутировали и умер. Так что я все больше по маленьким целям специализируюсь: надеюсь, что в конце карьеры окажусь человеком, достаточно обеспеченным, знающим итальянский и другие языки, с дипломом (армия уже позади). А потом стану, например, спортивным директором какой-нибудь команды.
- Дмитрий Конышев умет сердиться по-настоящему?
- Что-то не припомню такого. Я, во всяком случае, проявлений не видел. Хотя предполагаю, что сердиться умеют все.
- То есть, вы не боитесь, что он когда-нибудь возьмет палку и, как постоянно грозится, огреет вас, простите, по башке?
- И пусть. Бьет, значит, любит.
