История о первом повторении маршрута "Jumbo love" американским клаймером Этаном Принглом (Ethan Pringle) 17 мая 2015 года
"Понятия не имею, смогу ли я это сделать, детка. Все те хорошие попытки - это ведь был не я”.
Я стараюсь заглянуть в его глаза настолько глубоко, насколько он позволит. Я хочу как-то помочь, но я слишком устала, чтобы быть милой или позитивной. “Серьезно? Это не ты был там? Так кто же, чёрт побери, был там?”
Он пожимает плечами и роняет голову на замагнеженные руки.
“Я не знаю, смогу ли я”.
Я быстро влюбилась в Этана. Всё вышло из под контроля после совсем короткого знакомства. Его безграничное сердце, доброта по отношению к окружающим и глубокая чувствительность, запали мне в душу. Было много всего хорошего в те первые дни. Всё же, было в нем что-то таинственное - что-то тёмное, куда он меня не подпускал. Он мог шутить, улыбаться и смеяться, но казалось, что счастье заставляет его чувствовать себя виноватым или грустить. Он не мог спать. Он боролся за то, чтобы выполнить контракты со спонсорами. Он плохо отзывался о себе.
Потом, у отца Прингла произошло обширное кровоизлияние в правой половине головного мозга. Этан вернулся после визита к стоматологу и нашёл недвижимого отца лежащим на полу в спальне. После нескольких дней в госпитале к нему вернулось сознание, и он даже мог говорить, но паралич левой половины тела приковал его к инвалидному креслу. Темнота Этана выросла. Это больше не было чем-то, что я только ощущала, теперь эта темнота была очевидна и я столкнулась с ней лицом к лицу. Я объяснила это грустью и стрессом из-за болезни отца, но мне всегда казалось, что что-то ещё было не в порядке, что-то более глубокое.
Через несколько месяцев для меня стало очевидным, что Этан страдает от депрессии. Вскоре я узнала, что это длится уже несколько лет. Когда он впервые заговорил об этом, я, как и все, сильно заблуждалась по поводу степени тяжести этого недомогания. Я не понимала, насколько изнуряет депрессия на самом деле. Это не плохое настроение, которое быстро проходит. Она всегда здесь. Она вонзает в вас жало и постоянно нагнетает яд в вашу кровь. Это не просто недомогание, это настоящая болезнь.
Да, несмотря на депрессию, в жизни Этана было то, что поддерживало его внутренний огонь - скалолазание. Это пламя, хотя и тусклое, было одной из тех немногих вещей, которые помогали ему чувствовать себя нормально. Это была его страсть и его путеводная нить.
В одном из первых наших разговоров с Этаном Принглом он рассказал мне о Jumbo Love. Он говорил о нём с такой широкой улыбкой, что я могла разглядеть все его зубы. Это была улыбка, которая идет либо из глубины души, либо из потаённых глубин подсознания - наверно, всего понемногу.
На тот момент Jumbo Love мог быть просто всем известным боулдерингом во Франции, но постепенно я начала узнавать больше об этом маршруте. Той осенью мы вскоре поехали в долину Йосемити, и во время поездки в машине он часто заговаривал о Jumbo Love.
Вначале он рассказывал азы, что это - 9b, и считается самым сложным маршрутом в Северной Америке. Он рассказал мне, что маршрут был пробит Randy Leavitt, и что Крис Шарма смог сделать первое и единственное прохождение. Он также рассказывал мне о скале, насколько высоко находится 65-метровый маршрут на третьем ярусе скал Clark Mountain на границе между Калифорнией и Невадой. Я узнала, что Этан впервые попробовал маршрут в 2007 году, и с тех пор провёл несколько сезонов, от случая к случаю лазая его. Кроме полудюжины поездок к Jumbo Love весной 2012 года, он никогда, на самом деле, не пробовал маршрут так серьёзно и целеустремлённо.
Больше, чем что-либо ещё, этот разговор показал мне несомненную тягу Этана к маршруту, которую он не мог выразить в словах. Там было что-то необходимое ему - ответ, часть головоломки, истина. Всё же, каждый раз, когда я спрашивала его, не стоит ли ему всерьёз заняться этим проектом, в его голосе слышалась такая безнадёжность, как будто это была не смешная шутка. Но я была уверена, что где-то глубоко под многими наслоениями от депрессии, он хотел отправиться туда.
Весной после инсульта отца он отправился на месяц лазить в Red Rock. “Может, ты даже сможешь попробовать Jumbo Love”, - предположила я.
“Не знаю, - ответил он. - Я не чувствую себя готовым: я хотел бы потренироваться, перед тем, как пробовать его”. Я ответила, что понимаю. “Но ты бы действительно поднялась бы туда со мной?” - спросил он.
Конечно, я бы сделала это.
Я знала, что его заявления о неготовности не имели под собой основания, и что вскоре мы будем подниматься к третьему ярусу скал Clark Mountain. Так всё и было.
После получаса езды по ухабам грунтовки через сердце пустыни, мы начали подъём. Многие, включая Этана Прингла, предупреждали меня о сложности подъёма к Jumbo Love. Но для меня час подъёма и карабкания вверх не было главной трудностью. Сама порода скал была для меня главной трудностью. Скалы Clark Mountain очень абразивные - всё там хочет поранить тебя. Будьте уверены, там вы почувствуете, что эта дикая природа - не место для человека. Растения, животные, острые камни и палящее солнце пустыни не приглашали вас сюда. Это довольно зловещее ощущение. Да, там красиво, но не потому что все цветущее, сияющее и сочное. Оно привлекает своей мрачностью.
После нескольких разминочных подходов, Этан ввязал верёвку под. Он даже не посмотрел на маршрут или не повторил мысленно движения перед тем, как пробежать первую верёвку - жёсткую 7с, которую он выучил так хорошо, что она выглядела, как 6а. Было очевидно, что он очень хорошо знает маршрут.
Мы поднимались на скалы несколько раз в том сезоне. Он провёл очень много времени, отрабатывая расклад, пробуя отдельные движения, чистя зацепки. Мне казалось, что он может пролезть маршрут в любую из попыток, но он говорил об этом так, как это что-то отдалённое на несколько лет. "Возможно, через 10 лет", - это именно то, что он говорил. Более всего, он был тихим и угрюмым там, как будто что-то шло не так.
Та поездка в Лас-Вегас была самым длинным отсутствием дома с тех пор, как у его отца случился удар. Этан заботился об отце, и он испытывал огромное чувство вины из-за поездки. Он сомневался, может ли он и дальше продолжать играть роль "профессионального скалолаза", и он был менее всего уверен в том, что у него есть необходимые время и энергия на прохождение Jumbo Love.
Этан покинул Clark Mountain с еще несколькими попытками на маршруте за плечами, но без реальных планов или мотивации вернуться. Мы провели лето в Sierra и Squamish, съездили в Sardinia осенью и с приходом зимы боулдеряли в Bishop. Он чувствовал себя плохим сыном так часто оставляя отца, но с сердцем, бьющимся ради скалолазания и с благославления своего отца, Этан справлялся с этим.
Однажды, ленивым днём в Sardinia мы с Этаном читали и пили вино в своих апартаментах. Бриз слегка задувал в открытую дверь, и Средиземноморье виднелось вдали.
"Я бы хотел поехать в Испанию этой зимой", - сказал нон грустно. "О, да?" - спросила я.
"Да. Я хочу поехать на месяц в Испанию, чтобы потренироваться для Jumbo Love".
Я широко улыбнулась: "Давай, детка".
Этан поехал в Испанию в февраля со другом детства, Беном Истменом. Этот месяц был эмоционально тяжёлым для него, но также очень терапевтичным. Большую часть времени в Испании он провёл работая над собой, глядя в лицо своим демонам, практикуя сострадание по отношению к себе. По вечерам он поднимался на гору рядом с аппартаментами, так что у него было около часа, чтобы поплакать. Он спал днём. Он много лазил. Он также пролез La Reina Mora 9а, которая имела большое значение.
Когда я забрала его из аэропорта, что-то едва заметное изменилось в нём. Что-то сдвинулось с места. Там всё еще была темнота, и депрессия не отступала, но Испания дала ему возможность увидеть свою силу, свою радость и свою подлинную сущность. После нескольких недель, проведённых с отцом, и тренировок в зале, мы отправились в Лас-Вегас, и нашем конечным пунктом назначения был Jumbo Love.
Первые дни в Clark были очень похожи на прошлый сезон - висение, работа над раскладом, запоминание последовательности движений. Всё же, у Этана было совсем другое настроение. Он шутил, дико танцевал в качестве разминки, качался на верёвке и наслаждался компанией друзей. Но по мере того, как шли недели и стадия отработки расклада подходила к концу, Этан снова начал становится мрачным и тихим. Когда действительно пришло время делать попытки на пролаз, казалось, что все изменения, которых он добился, испарились.
"Я не готов к этому. Я даже не хочу там быть, на самом деле. Как я мог даже подумать, что всего месяц тренировок в Испании сделает меня достойным этого? Мне нужно ещё потренироваться, и потом вернуться. Может быть, осенью".
Этан рассказывал мне это в разных вариациях почти каждый день под скалами Clark Mountain. Я говорила, что понимаю, но это было неправдой. Я не считала его "не готовым" или, что ему нужно больше тренироваться, потому что у него очень хорошо получалось. Он быстро и стабильно прогрессировал, и почти каждая попытка была лучше предыдущей. Мы уже припрятали там бутылку шампанского тайком от него, думая, что он может пролезть в любой день.
Но депрессия Этана была настолько глубокой, что он не мог замечать эти небольшие признаки прогресса каждый раз. Было очевидно, что нужна какая-то очень хорошая попытка или пролаз, чтобы он понял, что он готов и он достоин Jumbo Love.
Всего несколько дней спустя это случилось. В одной самых красивых попыток, которые я только видела на скалах, Этан впервые смог пролезть ключ со старта.
С того моменте, когда он сделал все движения, истории о том, что "он недостаточно хорош, или не достаточно силён" были забыты. Больше не было смысла деть вид, что он не готов к маршруту. Это пугало его, потому что такое отношение выходило за рамки комфорта, но оно также позволяло быть ему более открытым.
Он повис на верёвке, и от удивления и эмоций издал такой горловой крик, что я слышу его до сих пор. Его было слышно во всём районе. Как будто он хотел так закричать все эти годы. Когда я спустила его на землю, он опустил лицо на ладони и заплакал. Он плакал за всё то время, когда он сомневался в себе, за все ложные слова о том, что он недостоин, о своём отце и о своей депрессии, но, больше всего, - он плакал о своём новом понимании - он мог пролезть Jumbo Love.
Когда пришла весна, Этан продолжал работать дальше: он улучшил расклад, занялся йогой, исключил кофеин и стал серьёзно относиться к здоровому питанию. Иногда у него случались плохие дни на маршруте, и не смотря на вновь обретённую надежду, депрессия делала всё возможное, чтобы остановить прогресс. Вместо того, чтобы считать неудачные дни всего лишь частью процесса, Этан видел в этом подтверждение того, что он не достоин маршрута.
Вскоре я поняла, что попытка, в которой он со старта перелез ключ, не стала лекарством от его неуверенности в себе. Как и Испания, это было важный момент, но при этом всего лишь тусклым проблеском того, что он действительно сделал. На протяжении сезона он собрал много таких моментов, и какими бы мелкими или незначительными они не казались бы, они строили пирамиду, которая, естественным образом, выросла в нечто большее.
Когда мы ехали на скалы в тот день, Этан был спокойным и даже весёлым. Он подпевал Scissor Sisters - а он никогда не пел - так что я знала, что-то случиться. Мы остановились на заправке и взяли несколько банок пива из холодильника. Я не понимала, зачем, но всё равно из купила. Подъем к третьему уровню ощущался иначе тоже. Было какое-то ностальгическое настроение. Я старалась впитать в себя всё - отмечала каждый камень, каждое дерево, кактус и ящериц. Что-то говорило мне, что это может быть последний наш подъём здесь.
Этан начинал нервничать по мере приближения к скалам, и во время первой попытки это было отчётливо видно. Но во время второй попытки я увидела одно из самых значительных достижений человека. Видеть, как Этан лезет - это было, как видеть как человек делает именно то, зачем он пришёл на эту землю. Это не было противостояние человека и природы, это не было противостояние человека с чем бы то ни было. Он просто поднимался к топу Jumbo Love.
Кричал. Свистел. Улюлюкал. Пил шампанское. Танцевал. Обнимался. Кричал: "О, боже мой!". И очень много улыбался.
После того, как празднование подошло к концу, Этан сел у старта Jumbo Love и позвонил отцу.
"Папа", - сказал он, - я только что пролез Jumbo Love".
Отец Этана, с его громким голосом и неизменно положительным отношением, закричал на всю столовую дома престарелых, что его сын пролез Jumbo Love. Вероятно, никто понятия не имел, о чём речь, но они передали свои поздравления.
Несмотря на ужасную семейную трагедию и яд депрессии, Этан смог сделать то, что он всегда хотел сделать. В процессе он собрал небольшую коллекцию радостных моментов, выражений любви и понимания того, кто он на самом деле. И всё это сложилось в нечто большее, нечто яркое, что-то действительно достойное его.
