16 августа 1998 года оперативный дежурный МЧС КБР получил информацию из Эльбрусского ПСО о пожаре в самом высокогорном отеле Европы - “Приюте 11-ти” (4200 м).
В это время в гостинице находилось около 100 человек - в основном иностранцы. По начальной информации, в роли Нерона выступил то ли венгр, то ли словак, возившийся на кухне с примусом. Открытый огонь достал канистру с бензином и здание вспыхнуло, как ёлочка в новый год. Хотя люди в одних трусах выпрыгивали из окон, никто не пострадал. Лишь 30-летний француз Дидье Рено получил травму позвоночника, дюльферяя с 3-го этажа. Зато сгорела масса имущества, документы и деньги. Так закончилась 60-летняя история уникального здания в горах...
В 1909 г. группа восходителей из 11 человек экспедиции Лейцингера, основателя Кавказского Горного Общества, ночевала среди камней на месте будущего отеля и написала краской на скале - “Приют 11”.
В 1929 г. на этом месте была установлена деревянная будка, обшитая железом; в 1932 - здание барачного типа на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше барака. «Плечом к плечу» там помещалось ровно четыре “памирки”.
Строительство «последнего» “Приюта 11” было осуществлено в 1937-39 г.г. По проекту альпиниста-архитектора Н.Попова был возведен 3-этажный корпус с закруглённой верхней частью, напоминающий дирижабль. Первый этаж (там разместились кухня, душевые комнаты и складские помещения) был сложен из камня. Второй и третий этажи - деревянные, утеплённые специальными теплоизоляционными плитами (здесь были комнаты на 2-8 человек, столовая на 50 мест, “элитные” номера). Два верхних этажа и крыша были обиты оцинкованным железом. Радовали глаз натёртые до блеска паркетные полы и отделанные линкрустом стены и потолки. При гостинице была котельная и электростанция, работали центральное отопление, водопровод с горячей водой, канализация. Как писал В.Кудинов в книге “Эльбрусская летопись”: “Некоторые из иностранных альпинистов, не вдумываясь в трудности строительства на Эльбрусе, требовали такие вещи, как рояль, джаз и даже... чистильщика обуви! А один француз выразил возмущение отсутствием лифта”.
Во время войны даже немцы, оставив “Приют”, не стали его ни взрывать, ни минировать. После войны гостиница много лет была в безнадзорном состоянии и только с 1957 г. вновь начала функционировать.
Проживание в «Приюте 11» в 1998 г. обходилось российским восходителям 50 руб/день, иностранцам - побольше. Отдельной строкой в графе “Экзотика” стояло посещение “приютского” WC и вид на помойку.
По словам Александра Воронова, неоднократно водившего группы на Эльбрус, он не раз удивлялся, почему подобное не случилось раньше. Четырёхкомфорочная газовая плита явно не удовлетворяла потребностям альпинистов в приготовлении пищи. Если раньше никто и подумать не мог о разведении примуса внутри гостиницы, то к моменту трагедии это стало обыденным явлением. Руководство отеля жалело денег на лишние газовые плиты и баллоны. В результате, сэкономив копейки, потеряли миллионы.
В эпицентре событий оказались именно питерские гиды со своими группами. В этот момент в “Приюте” и около него находились А.Воронов, И.Царук, Е.Лобачёв, В.Панасюк, С.Бодров, Н.Шустров, А.Лопатко.
Группа В.Панасюка и С.Бодрова в 14 часов спустилась с вершины Эльбруса и занималась приготовлением пищи. Около 16 часов Сергей Бодров находился на кухне: “Я стоял в полушаге от вспыхнувшей канистры. Когда загорелось, инстинктивно выплеснул воду из своей кастрюли на огонь. Мне показалось, что почти сразу появился Вася Панасюк с огнетушителем в руках. Помня, что где-то неподалёку есть ещё один огнетушитель, я отправился на его поиски. Честно говоря, я был в шоке. Когда нашел огнетушитель и пошёл обратно к столовой, то не смог пробиться сквозь толпу, ломанувшую на выход. Венгры на кухне были, но они не при чём. Фокус с канистрой сделал кто-то из наших, по-моему, даже местных”.
Его рассказ продолжает Василий Панасюк: ”Огонь моментально охватил столовую и попёр по коридору. Уже через пять минут французы не могли спуститься с третьего этажа и им снизу бросили верёвку для спуска. Один из них здорово ударился о каменный парапет между первым и вторым этажом. Мы стали эвакуироваться: взяли только то, что сгребли руками. Пока будили нашего немецкого камарада - Дирхофа - который после спуска с вершины принял снотворное и спал крепким сном, времени собирать шмотки уже не осталось. Жаль, не допили французский коньяк - кайфовали перед обедом. Известный Юра Соловьёв так вообще вышел в одних трусах. Но он, правда, был поддавши. Венгры были без сопровождающего, вот на них и хотели всё свалить...”
Гостиница горела почти сутки. Сохранился лишь остов первого этажа.
Интересно, что в эти дни в Россию приехал не последний в прошлом гонщик Формулы-1 Ukyo Katayama. В Кабардино-Балкарию Юки прибыл с целью выполнения очередного этапа личной программы “7 вершин”.
Японец оттянулся на всю катушку! Он не только покорил 16 августа вершину Эльбруса в составе группы С. Бодрова, но и, спустившись, попал в пламя горящего “Приюта”. По свидетельству очевидцев, Юки вел себя абсолютно невозмутимо. Видимо, сказалась привычка. Ведь в стартах Формулы его болид горел пять или шесть раз.
(Карьеру гонщика Катаяма закончил после гонки, в которой когда погиб великий Айртон Сенна. Юки вёл свою машину сразу за Сенной и чудом избежал аварии...)
Текст: Сергей Шибаев
По публикации "ЭКС" №2-2003
