- Где ваши корни?
- Я - сибиряк. Родился в Красноярском крае в городе Черненко, ныне Шарыпово. Когда мне было пять лет, с родителями переехал в Камышин - на родину мамы. Там и началась моя велосипедная жизнь. Пошел в первую попавшуюся секцию, в которой, кроме велосипедного, культивировались и другие виды спорта. Она и сейчас не в очень хорошем состоянии. Инвентарь какой-то есть, но главный дефицит - дети. Не тот поток, что был раньше. В общем, занялся я велоспортом лет, наверное, в девять, и как-то сразу меня закрутило-завертело. А прежде перепробовал множество занятий - судо- и авиамоделирование, бокс, лыжи, коньки... Когда пошли первые результаты, не заметил, как влюбился, и велоспорт стал смыслом всей моей жизни.
- Когда вы поняли, что из вас может получиться велосипедист высокого класса? Ведь люди занимаются спортом либо для здоровья, либо для достижения мастерских результатов.
- Не сразу. Хотя успехи пришли мгновенно. Чуть потренировался, и первые же прикидки на трассе показали, что я гоняюсь на уровне тех, кто занимался уже несколько лет. А, потренировавшись еще недельку-другую, я скинул со своего результата сразу шесть минут. В юношах и юниорах тренироваться мне было вовсе не обязательно: господь бог и родители наградили меня таким здоровьем, что довольно долго в гонках вопрос стоял только о втором призере. Более или менее заметного успеха я добился на чемпионате России 2001 года, когда завоевал «серебро» в разделке и выиграл круговую гонку с выбыванием. А в групповой гонке, не имея навыков и ровным счетом никакого представления о тактике, увидел в километре перед собой финиш и полетел. Но, естественно, ближе к черте все соперники из-под меня и вылезли. В гонке с выбыванием надо было просто лупить, чтобы на первой позиции оставаться, поэтому я ее и выиграл. Это была моя первая победа за Волгоградскую область, поэтому мой тренер получил финансирование и начал меня потихоньку проталкивать дальше.
- Тогда вас заметили и стали воспринимать всерьез?
- Именно тогда. Если в толпе сверстников кто и выделялся, так это я. Тренеры своим ребятам советовали следить только за мной. «Он, хотя и не умеет ничего, - говорили они, - но вас вывезет». Когда начал побеждать, прямо кожей чувствовал, как учусь. Сегодня, условно говоря, ставил задачу отработать финиш и смотрел, как другие ребята финишируют. Чутье нарабатывал.
- А на международный уровень как вышли?
- С помощью подмосковной команды «Премьер», в которую меня пригласили в 2004-м году. Мы много ездили по Польше. В этой команде состоялись мои первые серьезные победы, хотя в основном мы гонялись в России и ближнем зарубежье. В какой-то момент «Премьер» составили именно под меня. Сплоченный был коллектив, большой. А потом появился первый проект континентальной «Катюши». И большинство ребят, процентов семьдесят, в нее перешли из «Премьера». С тех пор мы начали колесить по Европе, а базировались при этом во Франции.
- Вероятно, именно тогда пришла пора стартовать и на чемпионатах мира?
- Больная тема. Роковые они для меня, чемпионаты мира. Все мои несчастья, так или иначе, связаны именно с ними. В юниорах в 2006 году я стал вторым в групповой гонке, потому что, помогая «разобрать» одного шустрого немца, отдал финиш победившему Ивану Ровному. А потом у меня заболели колени, и год я не гонялся вообще. С травмами я борюсь, кажется, уже всегда. Убежден, что господь дал мне друзей и наставников, которые меня сопровождают по жизни, именно для того, чтобы облегчить мои трудности. Испытания мои - в травмах моих.
- О чем вы думали в тот первый годичный период своего вынужденного отлучения от гонок?
- Много мыслей в голове вертелось. Да и факторов для обдумывания было предостаточно. Врачи, например, свои диагнозы мне ставили, а я, вопреки, слушал только себя. Потом случились еще две травмы.
- И опять на чемпионате мира?
- Два года подряд с разницей в три дня, 8 и 12 сентября, я падал на «Туре де Авенир», предшествующем чемпионатам мира 2008 и 2009 годов, где должен был стартовать по программе андеров (гонщиков до 23 лет). Но не стартовал. А ведь специально готовил себя выиграть и разделку, и групповую гонку. В общем, ножом, да, по живому... Первое падение было, считаю, легкое. Порвал колено, но связки не задел. Месяц без специальных движений и все. Но мир-2008 - мимо. Тогда я утешал себя тем, что у меня есть следующий мир, и, значит, я еще успею выиграть свои медали в андерах. И через год я опять ехал «Авенир», как тренировку к чемпионату. С Николаем Морозовым, спортивным директором «Итера-Катюши», мы выстроили тактику, шли идеально, я выиграл этап, стал в «генерале» вторым, вез зеленую майку самого стабильного гонщика. Но за этап до окончания гонки в результате падения на разделке сломал левую ногу. Причем сразу две кости: малую и большую берцовые.
- Спуск, поворот и юз на песке. Так рассказывали очевидцы...
- Песка не было. Я упал, потому что чувства несколько притупились. Трасса была такая: сначала четыре километра равнины, потом гора и десять километров - спуск по ветру. Причем последние четыре километра спуска - с поворотами. После подъема я закусил удила, а на равнине под спуск зашелся, летел под 80. Чувство скорости притупилось. А когда начался собственно спуск, который прежде я проехал дважды и знал, где какие повороты и как их проходить, то вместо того, чтобы погасить скорость до 50 км в час, ехал 60 и уже понимал, что упаду. В общем, меня остановил железный отбойник. А ногу я сломал о столбик, который этот отбойник держал.
- Вы были в сознании?
- Почувствовал адскую боль в спине. Только бы не позвоночник! Правой ногой пошевелил - хорошо, думаю, с позвоночником все нормально. А на левой ноге - открытый перелом. Но, тем не менее, я и ею пошевелил. Уже в тот момент я знал, что мне предстоит и как из всего этого выбираться. Лежу и думаю, а скорая-то где? Быстрее бы ...Скорую дождался, когда мимо проехал последний из стартовавших гонщиков.
- Как же вы вытерпели невыносимую боль?
- А что боль? Боль - это теперь синоним меня. К ней я уже отношусь по-свойски. Помощь подоспела минут через пять, на носилках зафиксировали шею, а в больнице прокатили на томографе. Примерно в это же время из-за разрыва внутренних органов погиб украинский гонщик. Зная об этом, естественно, я был накошмарен: лишь бы у меня внутри ничего подобного не было. Когда меня прокатывали на томографе, подумал, если что-то этакое внутри увидят, повезут в операционную. Но обошлось.
- Когда вам сказали про две сломанные кости, не было мысли о том, что на карьере велосипедиста придется поставить крест?
- Эти нюансы меня тогда не интересовали. Когда я лежал на асфальте в ожидании помощи, то знал: гоняться буду, несмотря ни на что. Восстанавливался в течение года. Это был год работы над собой. В сентябре во Франции мне поставили в ногу железный штифт, который закрепили двумя болтами сверху и двумя снизу. Через месяц верхние болты убрали. А 24 октября я на костылях справил свадьбу. Чтобы отвлечься от травмы. Потом начались тяжелые будни. Ведь двигаться мне было, в общем-то, нельзя. Но о таких моментах я забываю быстро. Жаль, шансов стать чемпионом мира среди андеров у меня больше нет. Ведь я был готов на две медали и настраивался на две свои «смерти» за них.
- Когда вы вновь сели в седло?
- В январе 2010-го. Но первые тренировки, были, естественно, на станке. В испанской Кальпе, где «Катюша» проводила сбор.
- Контракт с «Катюшей» вы подписали еще до падения?
- Предконтракт мы с Андреем Чмилем, президентом «Катюши», подписали до поломки, когда я еще был уверен, что сумею взять медали на чемпионате мира. В этом случае сумма моего контракта была бы пересмотрена в сторону увеличения. Чмиль мне позвонил на следующий после падения день и сказал, чтобы я не волновался. Все, дескать, в силе, и на тех же условиях ты наш. Некоторые люди мне сейчас говорят, что поскольку я перспективный, то меня взяли бы в любую другую команду и лечили так же. Но я благодарен, прежде всего, Николаю Морозову, который, как отец в спорте, отстаивает меня всегда и везде. И, конечно, Андрею Чмилю, который вошел в мою ситуацию и дал мне шанс проявить и показать себя именно в «Катюше».
- Сколько гонок вы уже проехали после травмы?
- Шесть. В сентябре и октябре в Бельгии. Думал, не потяну. Но каждый старт с таким счастьем ехал! Не знаю, правда, на чем. Потому что за год бездействия у меня сбилось все. В общем, еду на одном только счастье. Мне так плохо и так классно! Главное, я на велосипеде! И больше мне не надо ничего.
- Сколько операций вы перенесли в общей сложности?
- Четыре. Последняя операция по извлечению штыря, как и две предыдущие, прошла в октябре в Италии. До следующего сезона у меня достаточно времени на восстановление. А недавно мы с ногой окончательно договорились. Все нормально. Боли, конечно, есть. И еще будут.
- Наверняка вы захотите как можно быстрее отработать аванс, выданный вам командой? Ведь в период вашего вынужденного простоя природное «хочу» только усилилось?
- У меня за этот год вообще все усилилось. Я еле-еле держал себя в руках. Оттого на бельгийских гонках и голова кипела - рвался все куда-то, метался...
- Вы уже определились с гонщицкой специализацией?
- Пока что я - универсал. Но в ближайшие годы мы с Морозовым окончательно определимся. Мне иногда кажется, что Николай Григорьевич самый здесь главный. Даже жалко его иногда бывает. Ведь он хочет помочь каждому гонщику и буквально разрывается на части. И маленьким помогает, и большим. За всех думает. Я лично тренируюсь по его плану.
- Вам неизбежно придется расстаться с некоторыми составляющими понятия «универсал»...
- Конечно. Не могу же я со своей крупной комплекцией бороться, например, в горах?
- Значит, вы - классик и раздельщик.
- Ну, примерно так. Я - классный раздельщик.
- Чем ваша жизнь в маленькой «Катюше» принципиально отличается от жизни в «Катюше» большой?
- Там была изрядная доля беззаботности. О тебе всегда думали: поесть приготовят, отвезут-привезут, бегают за тобой. А здесь ты самостоятельный, сам должен грамотно раскладывать все свои действия. Не скажу, что прежде я был безответственным. Профессионально стал относиться к спорту уже с юношеского возраста. Курить и пить - это не мое в принципе. В детстве был пример, который научил меня этого не делать. В маленькой «Катюше» коллектив более сплоченный, потому что все живут вместе. И бытовые ссоры всегда разрешаются, поскольку надо жить дальше и, значит, необходимо договариваться. А поскольку там все гонщики российские, то и на гонке мы были сплоченными. Какими бы доброжелательными не были иностранцы, мне кажется, нам все равно невозможно понять друг друга до конца. Наработать такое качество, как сплоченность, тяжело. У каждого профессионала есть своя жизнь, свой дом и своя семья. Впрочем, я еще не в полной мере хлебнул профессиональной жизни.
- Ваша роль в команде определена?
- Пока я всего лишь перспективный молодой гонщик. От меня чего-то ждут, но не знают, на что я способен! А я рвусь показать. Какую-то роль мне сейчас отвели, но, думаю, она изменится. В следующем сезоне я буду много помогать всем нашим лидерам.
- Не взыграет ли ретивое, и в какой-то момент вы вдруг нестерпимо захотите, как говорится, выйти за рамки?
- Прежде со мной такого не было. Но если я буду готов лучше тех, на кого работаю, то об этом непременно скажу. Никогда никого не подсиживал и помогать не отказывался. На стартах в Бельгии я почувствовал, что наш коллектив склонен к дружной работе. Может быть, не все иностранцы понимают это. Но то, что наша команда обновилась, и в ней стало больше россиян, это большой плюс. Мы все уже живем в предвкушении следующего сезона и пока что чисто теоретически создаем свои, скажем так, сплоченные боевые единицы по четыре человека в каждой. Будем, как говорится, мочить...
- А руководство это приветствует?
- Конечно. У них в преддверии Олимпиады есть свой план создать некую спринтерскую спайку: молодой талантливый Денис Галимзянов и небольшой коллектив его помощников. В следующем сезоне, так или иначе, все прояснится и встанет на свои места.
Внутренне я уже знаю, что на Олимпиаду в Лондон попаду и опять хочу умереть.
- В первую очередь, в разделке?
- Да.
- По-вашему, нормально, когда в команде нет, условно говоря, своего Армстронга?
- Жаль, что нет. Хотя в России есть Денис Меньшов - потенциальный лидер классификации гранд-туров. Не знаю, почему не договорились и не пригласили Дениса в «Катюшу». Говорят, из-за его менеджера-итальянца. Все наши гонщики Меньшова ждали. Но...не буду лезть не в свое дело. Пока генеральщик у нас - испанец Хоакин Родригес.
ВАЛЕРИЯ МИРОНОВА - для журнала Provelo
P.S. В настоящее время Тимофею вновь сделана операция и как обещают врачи к тренировкам он вернется через два месяца.
